Было тихое безветренное утро. Григорий сидел на лавочке и смотрел на верхушку большой березы. Листья, позолоченные первыми лучами солнца, замерли на дереве в ожидании ветра.
— Хорошо, — тихо произнёс Григорий, медленно вдохнув свежий утренний воздух.
С возрастом он стал рано вставать и поздно ложиться спать. Ему хватало времени, чтобы восстановить силы и быть бодрым целый день. Григорий считал, что для своих лет был он бодр и полон сил. А сколько было их, этих самых своих лет? Дети говорят, что ему сто два года. Идёт сто третий.
— Доброе утречко, дед Гриша! – громко поздоровался подошедший с удочками сосед.
— А-а-а, Юрка. Чего раскричался-то, чай не глухой я ещё. Доброе, доброе!
— Присяду? – спросил Юрий.
— Так чего же, садись. Куда собрался-то, — Григорий осмотрел удочки раннего гостя.
— Да вот, на рыбалку хочу сходить.
— О, милок! Опоздал уже. Раньше надо было.
— Не, дед Гриша, раньше не могу.
— Чё так?
— Раньше вставать тяжело. Да и сейчас еле встал. Поясницу ломит, левое колено болит, спать не даёт. Старею.
Григорий после последней фразы Юрия с удивлением посмотрел на него и улыбнулся.
— А сколь тебе стукнуло-то?
— Ну, осенью пятьдесят восемь будет, — с гордостью сказал стареющий рыбак.
— Ну, ну. А я вот никак до старости не доживу, — после своих слов Григорий засмеялся.
— Конечно, — протянул Юрий. – У тебя вот и дети есть, и внуки, и даже правнуки.
— Вот я о том и говорю, Юрка, некогда мне стареть.
— А лет-то тебе, дед Гриша, сколько будет?
— А я их считаю что ли, года эти? Живу себе и живу. Вон, дерево растёт. Ты что, считаешь ему года? Растёт оно себе и растёт, а как надобность в росте у него пропадёт, так и засохнет оно.
— То есть, ты хочешь сказать, что человек живёт, пока он нужен?
Григорий тихо засмеялся.
— Чудной ты, ей богу. В природе всё живёт по этому закону.
— Нет, дед, погоди. Ты чего-то переливаешь. Вон, к примеру, жил на соседней улице Афанасий. Скрючило его, перестал ходить. В конце концов, умер, а ведь ему только-только шестьдесят исполнилось. Это как в твою теорию вписывается?
— Это, Юрка, не теория, это закон. Ну, что твой Афанасий? Работник он хилый был, пил чрезмерно, дети из-за этого не приезжали к нему, жена одна хозяйство вела. Ну, кому он нужен был? Какая от него польза? А раз пользы нет, так и стал загибаться потихоньку. Тут ведь, Юрка, у человека ничего лишнего нет, всё должно работать в человеке. А что не работает, то отмирает за ненадобностью. И в конечном итоге такой человек и умирает. Уяснил?
— Странно как-то. Жить, пока нужен. Хм, — ухмыльнулся Юрий. – И всё же непонятно, как так может быть.
— Так ведь я-то так живу.
— Ну да, ну да. Тут не поспоришь.
Юрий задумался. Немного помолчал и потом, как будто вспомнил что-то.
— Э-э, дед Гриша, постой. Сейчас я твой закон разобью.
— Ну, — Григорий предчувствуя подвох, посмотрел собеседнику прямо в глаза.
— А вот, солдаты на войне погибают. Ведь там и молодые есть. Это как?
— А это, Юрка, другой закон.
У Юрия округлились глаза, и остался открытым рот.
— Это закон бессмертия. Тот, кто за правду погибает, тот бессмертие приобретает. В памяти народа он остаётся навсегда, а Афанасия уже через несколько лет не вспомнит никто.
— Это ты, дед Гриша, хватил. Это совсем другое…
— Да нет, Юрка, это всё тоже, это закон. Основной закон.
Юрий хлопнул ладонью по колену и встал.
— Хорошо с тобой дед Гриша, и как я понял, рыбалка моя прошла мимо. Пойду я домой.
— Иди, иди, — Григорий перевёл свой взгляд на берёзу.
— Дед, а что ты всё время на эту берёзу смотришь. Утром и вечером, сидишь и на неё смотришь?
— Думаю я, Юрка. Думаю, — не отрывая взгляда от дерева, ответил Григорий.
— Есть о чём? – улыбнулся Юрий.
— Конечно есть. А то, как же.
Юрий поставил к забору удочки и сел на скамейку.
— Тут нынче детворе своей читал сказку.
— Ты сказки детям читаешь? – широкая улыбка расплылась на лице Юрия.
— Ты, не скалься, — Григорий погрозил пальцем собеседнику. – Кто же им читать-то будет? Все заняты.
— И что за сказка, позволь спросить.
— Подожди, — дед задумался.
Юрий перестал улыбаться, ему стало неудобно за заданный вопрос.
– Медной горы хозяйка, — медленно проговорил дед Григорий.
Юрий хотел задать очередной вопрос, но старик поднял ладонь и остановил его.
— Погодь, а то собьюсь. Да. Так вот. Сказки писали раньше не для детей. Я так думаю.
— Это ж как так?
— Для взрослых писали. О жизни писали, — Григорий посмотрел на берёзу. – Да, о жизни. Тут, Юрка, понять правильно надо.
— Дед Гриша, а читал-то ты ведь детям, — улыбка засияла на довольном лице Юрия.
— Так кто же знал, что сказка такая.
— А что в ней такого?
— А вот послушай, — начал было Григорий, но замолчал как будто что-то вспомнил. – Погодь, так ты же уже домой собрался идти.
— Ой, потом, потом, — замахал Юрий рукой. – Так, что там со сказкой-то этой?
— Слова Хозяйки. Вот о чём я думаю. Отпуская Степана домой, сказала ему: «Только не вспоминай обо мне никогда». Знаешь, как завет такой дала.
— Завет?
— Ну да. Совет, наказ, наставление.
— И как это понять? – явно Юрий никак не мог понять глубокую мысль старика.
Григорий пальцами покрутил свой ус, обдумывая, как объяснить.
— Степан-то, всё время о ней думал, — потом посмотрел прямо в глаза собеседнику. – На корню засох и умер.
Юрий заворожено смотрел на деда. Конечно, он ничего не понял, он чувствовал себя кроликом, которого загипнотизировал удав. Он не мог ни пошевелиться, ни слово сказать, только не моргая, смотрел в глаза Григория.
Вдруг напряжение спало. На Юрия смотрели добрые глаза старого человека.
— Стало быть, Юрка, живи и не мучай себя воспоминаниями. Помни, но не страдай и не жалей о том, что было. Что было, то прошло. Живи сегодня, думай о будущем, используй опыт прошлого.
— Ну-у, дед Григорий, ты философ.
— Какой там философ, — Григорий тихо засмеялся. – Жизнь, это и есть философия, — Григорий взглянул на солнце, затем на тень от дома. – Заболтался я с тобой, Юрка, мои сейчас уже проснутся. Пора мне.
Оба встали со скамейки. Григорий ничего не говоря, пошёл к дому. Юрий стоял и молча, провожал старика взглядом.
— Не мучай себя воспоминаниями, — Юрий тихо повторил слова Григория. – Елки-мочалки! Вспомнил! Вот мне сейчас жена даст!
Юрий схватил удочки, и прихрамывая, быстро направился в сторону своего дома.
2023, август — сентябрь