ДРУГ

Пальцы быстро бегали по клавиатуре, набирая запросы, и на экране монитора появлялись результаты поиска. Стас быстро просматривал их, переходя от одного к другому.

— Вот он! – радость в голосе говорила о том, что поиск наконец-то закончен. – Неужели это он, Гришка. Нашёл я все-таки его.

Откинувшись на спинку инвалидной коляски, Стас сцепил пальцы рук на затылке и посмотрел в потолок. Больше двадцати лет он ничего не слышал о своём друге детства. А может быть не хотел ничего знать? Вернее, не думал о нём потому, что сначала служба и естественно нет времени вспоминать детство, а сейчас инвалидность и никому ты не нужен со своими проблемами.

Пальцы рвались на клавиатуру. Первое стремление – написать письмо. А что писать? Гришка, вернее уже Григорий Григорьевич, сегодня профессор престижного института, известная личность, общественный деятель. А кто такой Станислав Викторович Кудряшов? Офицер запаса, ветеран-интернационалист и инвалид-колясочник, так глупо покалечивший свою жизнь.

Рывком назад Стас откатился от стола. Проехал на кухню. Сердце бешено колотилось. Трясущимися руками сыпанул в чашку растворимого кофе, налил тёплой воды. Помешивая ложкой, задумался.

Так продолжалось пару минут.

— Нет, надо написать! – оставив в покое ложку, поехал в комнату.

«Здравствуйте, Григорий Григорьевич!», Станислав начал набирать на клавиатуре текст письма. «Пишет Вам…», задумался, стоит ли сразу представляться и быстро продолжил «… человек, с которым Вы были знакомы в детстве. Мы с Вами ночи напролёт наблюдали за звездами, проводили раскопки в вишнёвом саду, надеясь найти древние сокровища, с наслаждением ели пшённую кашу, которую варила Ваша мама. Не хочу больше Вас обременять воспоминаниями. Если вспомните меня и сочтёте нужным ответить, я буду рад. С уважением, Станислав». Прочитав ещё раз написанное, нажал на кнопку «Отправить». Электронное письмо ушло.

— И зачем это я? – грустно и как-то безнадёжно произнёс он. Но письмо отправлено. Уже не вернёшь. Остаётся теперь ждать.

Подъехав к окну, Стас стал смотреть на играющих во дворе детей. Вспомнил, как и они так же бегали друг за другом, шумели и плакали от обиды. Давно это было.

— Да, а сейчас не побегаешь, — привычка разговаривать с самим собой у Стаса появилась уже давно. Живёт один и чтобы не завыть, как волк от одиночества, стал разговаривать с собой.

Один. Давно один. Глупость какая-то. Ведь всё складывалось хорошо. Вернулся из Афганистана живой. Правда, две контузии. Но живой! На учениях перевернулся на боевой машине. Травма позвоночника. Ноги отключились. Инвалид! Отца свалил инсульт. Мать ухаживала за мужем и сыном. Отец долго не мучился, через полтора года после ухода отца и мать ушла. Один. Остался один. В двухкомнатной «хрущёбе» на четвёртом этаже.

— Почему один? – задал себе вопрос. – Навещают друзья по службе, из социалки приходят, продукты приносят. Опять-таки сестра двоюродная опекает.

— И что? – ответил сам себе, но уже другим голосом. – Тебе хорошо? Поэтому ты вспомнил о друге детства и решил его тоже к себе в посетители записать.

— Вот об этом я и не подумал.

После долгих раздумий Стас решил, что если Григорий ответит, то он не будет сообщать другу о своём состоянии. И не скажет, что он живёт в Подмосковье, а сообщит, что проживает где-нибудь далеко. Это на случай, если зайдёт разговор о встрече.

Звуковой сигнал электронной почты возвестил о прибывшем письме.

— Быстро, — толи вопросительно, толи утвердительно сказал сам себе и подъехал к столу, взглянул на адрес отправителя: «Dr. Gregory Aramov». — Он! – сказал, как поставил точку.

«Стас, дорогой! Здравствуй!».

Первая строчка письма бросила Станислава в пот.

«Как я рад твоему письму!!! Молодец, что написал. Очень замечательно, что ты нашёлся. Где ты? Когда встретимся? Правда, меня сейчас нет в России, я в США, читаю в университете лекции. Вернусь через два месяца. Пиши. Жду. Обнимаю, твой Григорий».

Стас сидел с закрытыми глазами, слушал бешеный стук сердца и повторял, запомнившийся текст письма.

— Гриша, — не открывая глаз, произнёс он. – Помнит.

Пальцы быстро побежали по клавиатуре. Придумывать ничего не пришлось, мысли летели одна за другой.

«Гриша, ещё раз, здравствуй! Я очень рад твоему письму, ты даже не представляешь, как я рад. Тебя я нашёл по интернету. Много о тебе там написано. Молодец. Я живу в Оренбурге. В Москву, по увольнению из вооружённых сил, вернуться не получилось. Это отдельная и неинтересная история. Как ты? В каком городе сейчас находишься? Крепко обнимаю, Стас».

Несколько манипуляций «мышкой» и письмо улетело на другую сторону Земли.

— Начало положено! – и уже с радостью в душе Станислав отправился на кухню. У него проснулся дикий аппетит.

В холодильнике в железной миске нашёл несколько жареных куриных ножек. Два дня назад заезжала сестричка, наготовила на неделю еды. Что-то мурлыкая себе под нос, Стас жадно рвал зубами холодное куриное мясо. Проснувшийся голод не давал возможности хорошо пережёвывать пищу и скоро в горле образовался ком, который не хотел пролезать дальше по назначению. Послышался сигнал входящего письма. Стас хотел было рвануть в комнату к компьютеру, но застрявший пищевой комок не давал возможности дышать. Схватив чашку, он подкатился к раковине, включил воду и попытался выпить глоток воды. Но зловредный ком никак не хотел пропускать воду. Собрав последние силы, Стас громко заревел, как раненый зверь. Глотка прочистилась и он быстро задышал.

— Ну вот, ещё не хватало умереть от радости.

Текст письма был коротким, что вначале огорчило его, но после прочтения он успокоился.

«Стас, я убегаю на лекцию. Вечером напишу тебе подробное письмо. Гриша».

— Какая лекция ночью? – Стас задумался. – Ах да, там же сейчас день, это у нас ночь. Да, значит спать.

Повторять ужин что-то уже не хотелось.

Утром, перебравшись в кресло, первым делом он подъехал к столу с компьютером.

За последние годы одиночества ему многому пришлось научиться. После смерти мамы отчаяние достигло предела. Стала приходить мысль об окончании жизни. Стас отказался перебраться к двоюродной сестре и наотрез отказался от приюта. Каждый день казался мучительной вечностью. Как-то раз сослуживец сказал ему: «Викторыч, однажды Мик Джаггер, из «Роллинг Стоунз», сказал, что старость это когда все говорят про твоё прошлое, а не будущее. Так вот, я немного его переиначу. Что ты всё время твердишь о том, кем ты был и как ты делал. Что ты крест на себе ставишь сам. Врачи и те не могут однозначно твоё будущее прописать. Борись! Строй планы по жизни. Ты же десантник. Не в прошлом, а в настоящем. Нет задач невыполнимых». С тех самых пор в Станиславе что-то переломилось и он стал искать пути к расставанию со своим недугом.

Старенький компьютер долго загружался. От нетерпения Стас стал быстро двигать мышкой по столу, тем самым как бы заставляя компьютер работать быстрее. Но системный блок размеренным гудением давал понять, что он должен добросовестно отработать положенное ему время для загрузки.

«Стас, дорогой! Здравствуй!», первое, что он прочитал.

— Так, стоп! – сказал сам себе. – Вот теперь, поехали умываться и завтракать. Письмо пришло и ждёт своего часа.

— Растянем удовольствие? – задал себе вопрос.

— Да-а-а-а, — шёпотом ответил и неспеша покатился в ванную комнату.

«Моё нынешнее место работы – Форт Люис Колледж, находится на высоте две тысячи метров над уровнем моря в городке «настоящих ковбоев» Дюранго. Кругом горы покрытые снегом (экая невидаль для русского!). Всё очень спокойно. Все ходят в свитерах и джинсах, галстуки носят только на похороны (вот это как раз очень обидно, у меня их с собой штук двадцать!). Цены на проживание убийственные, поскольку Дюранго входит в десятку горнолыжных курортов США. Я снял квартиру за 550 долларов, по сути это просто мотель. Зато телевизор принимает более шестидесяти каналов. Очень полезная вещь! Наверное, это и есть признак демократии.

Температура держится пять – восемь градусов тепла, очень солнечно, но по ночам, как обычно, резко холодает».

Стас достал атлас мира и стал искать этот самый Дюранго.

— Ага, вот он где, — постучал пальцем по странице атласа. – Занесло же.

«А вообще, город из фильмов про ковбоев и индейцев. Такие же домики, как в голливудских фильмах, посередине Макдональдс и другие признаки демократии. Сегодня долго рассказывал студентам о том, кто такой сёгун. Они были приятно поражены. Здесь не сложно стать великим!

Пока всё. Если интересно, то завтра я напишу подробней о здешней жизни.

Стас, как у тебя? Чем занимаешься? Ты надолго пропал из моего поля зрения. Жаль, конечно, что ты так далеко от Москвы и наша встреча пока откладывается. Мне проще попасть куда-нибудь за границу, чем проехаться по родным просторам. Но может быть у тебя будет оказия и будешь в столице?

Береги сознание в чистоте и ноги в тепле, так завещали великие китайцы.

Пиши. Жду.

Твой, Григорий».

— Оказия, оказия, — Станислав отодвинул от себя «мышку». – Чем же друг тебя порадовать?

«Гриша, здравствуй! Спасибо за интересное письмо. Если сможешь, напиши ещё чего-нибудь о жизни в этом самом Дюранго. Вряд ли когда-нибудь удастся там побывать.

У меня всё в порядке. Жизнь идёт. Работаю охранником в ЧОПе. Мало чего интересного. Одно хорошо – работа сменная. Есть время на подработку. По случаю меня научили верстать книги в специальной компьютерной программе. Вот и работаю с двумя издательствами. Поэтому в ближайшее время попасть в Москву, скорее всего, не предвидится. Времени свободного нет.

Гриша, забыл спросить, а как у тебя семья? Дети есть?

Жду письма. Пиши больше.

Обнимаю, Стас».

Станислав задумался: «А если он мне задаст такой же вопрос? Что отвечать?».

Вечером заехал Вячеслав, друг по службе.

— Викторыч, привет! – он всегда Стаса называл по отчеству, и в конце это его «рыч» звучала, как команда «Встать!». – Извини я ненадолго, только на пять минут. Что-то ты изменился как-то. Чего улыбаешься без причины?

— Всё нормально. Я друга детства нашёл через интернет.

— Да ну? – Вячеслав из портфеля достал папку. – Я с интернетом не дружу, поэтому, вот вырезки из газет и журналов, Галка постаралась.

— О чём это? – Стас с интересом раскрыл папку.

— Тут о подобных случаях. Ну… проблемы как у тебя.

— Понятно, — папка была брошена на стол.

— Викторыч, ты не понял. Посмотри обязательно, там много чего интересного. Люди на ноги встают, — произнеся последнюю фразу, Вячеслав встал. – Сами, понимаешь, упорством и работой над собой.

— Да. Хорошо, спасибо! Обязательно посмотрю.

— Всё. Я побежал. Послезавтра буду, посидим.

— Ладно, давай.

— Пока! – пожав другу руку, Вячеслав быстро ушёл.

Со щелчком закрывшейся двери в компьютере прозвучал сигнал пришедшего письма.

«Стас, дорогой, здравствуй!

В очередной раз думаю, куда тебя занесло. Жаль, что ты не рядом. То, что ты занимаешься вёрсткой, это хорошо. У меня потом будет к тебе интересное предложение.

Семья у меня есть. С этим всё нормально, как и положено жена, дочка. Правда, приходится надолго в командировки уезжать, не видимся месяцами, но они у меня молодцы, держатся. А как у тебя с этим делом?

Я рад, что тебе понравились мои «зарисовки» по Дюранго. Что интересно, так это то, что я не чувствую здесь ни такой души, как в России, ни такого романтизма, как во Франции, ни, на крайний случай, такой необычной экзотики, как в Китае. Здесь всё просто, предсказуемо.

Люди очень дружелюбны, каждый день меня кто-нибудь подхватывает и довозит до университета. Никто, в общем, не скрывает, что они заинтересованы во мне как в преподавателе, хотя состав университета достаточно сильный.

Страшная сухость, влажности практически никакой. Ни снега, ни дождя давно уже не было. Люди боятся, что к весне будет недостаточно воды – в смысле, не все мойки для машин будут открыты.

Вообще проблемы здесь странные. Рано пришло тепло, на улице днём  плюс десять, из-за этого местные медведи вышли рано из спячки. По университету развешаны объявления, как вести себя при встрече с медведем, что делать, если он будет ломиться в дом и так далее. На дорогу выползли еноты, скунсы и всякая другая живность, в общем безопасная, но очень вонючая. Одним словом, кто-то боится воров, рэкета и плохого правительства, а мы здесь опасаемся проснувшихся медведей.

На следующей неделе засяду за долги перед издательствами. Стас, умеешь ли ты обрабатывать в компьютере фотографии и рисунки?

Да, налоги здесь огромные, они составляют минимум пятую часть от зарабатываемого.

Вот, наверное и всё пока. Намекни, что тебе ещё будет интересно.

Напиши больше о себе. Я ничего о тебе не знаю, что произошло с тобой за эти годы.

Обнимаю, твой Григорий».

— Да, кино интересное получается, а что мне писать? – провернувшись на коляске два раза вокруг своей оси, Стас подъехал к станку для различных упражнений, который ему подарили друзья-афганцы, ухватился крепкими руками за перекладину и несколько раз подтянулся.

— Что писать? Не врать же. Буду описывать чужую жизнь, всё одно не свидимся.

«Гриша, здравствуй!

Читая твои письма, мне становится всё интереснее и интереснее. А что за университет, в котором ты преподаёшь? Так же как и у нас или всё по-другому? А народ как живёт?

По поводу семьи писать нечего, я по-прежнему холостякую. Как-то не получилось, то служба, то работа без продыха. Ну, не встретил свою половинку. Может ещё встречу.

По поводу обработки фотографий и рисунков. Да, могу с ними работать. С этим проблем нет, меня обучал очень хороший специалист. Так что, если нужна помощь, обращайся.

Обнимаю, Стас».

Отправив письмо, Станислав покосился на папку, принесённую другом. Приоткрыл и увидел аккуратно сложенные вырезки из газет и журналов. Заголовок лежащей сверху статьи ударил по глазам – «Вновь первые шаги!».

— Опять тоже самое, — закрыл папку и подъехал к окну. Во дворе на детской площадке, как всегда, играли дети. Его внимание привлекла молодая мама, державшая за ручку малыша, тот учился ходить.

— Первые шаги, — тяжело вздохнул и улыбнулся.

Ночью снился странный сон. Григорий стоял в длинном одеянии, видимо китайском, оранжевого цвета. Руками он делал непонятные движения и всё время говорил: «Повторяй за мной… повторяя за мной… повторяй…». Потом, тело Станислава пробил мощный электрический импульс и он проснулся. Холодный пот покрывал лицо и казалось, каплями скатывался по шее.

— Что это? – задал он себе резонный вопрос. – Я чувствовал свои ноги, хотя и во сне, но чувствовал. Может Славик правильно говорит, не всё ещё потеряно? А причём тут Гриша?

Всё. Сон как рукой сняло. Так, до утра в голове у Стаса крутились в разных плоскостях эти два вопроса, а ответ на них не приходил.

Утром, проверив электронную почту, он не обнаружил письма от Григория. Ещё один вопрос, может что случилось. Зато было письмо из издательства. Надо срочно заканчивать вёрстку книги. За работой пролетел день. Даже забыл пообедать.

Вечером, знакомый сигнал пришедшего письма, вернул Станислава к реальности.

— Гриша, — обрадовался он, проверяя адрес отправителя. – Нет, сначала чайку и перекусить, только спокойно и не спешить. Всё уже свершилось, письмо пришло.

И всё же нетерпение взяло верх. Расположив кружку с чаем и тарелку с бутербродами на столе, открыл письмо и начал читать.

«Стас, дорогой, здравствуй!

Сразу извиняюсь за задержку с ответом. Я тут начал заниматься с одним студентом. Он инвалид-колясочник…».

Грудная клетка Станислава завибрировала от бешеной работы сердца. В ушах начал нарастать звон.

«… ноги отказали. На горных лыжах неудачно спустился с горы. Обучаю его технике цигун.

Как-то грустно, что ты так и не обрёл семью, явно затянул с этим вопросом. Давай меняй курс, а то время уходит.

Теперь немного о месте, где я сейчас работаю. Колледж занимает огромную территорию, разобраться без карты просто невозможно. Десятки зданий, построенных из обработанного камня, свой концертный холл, театр и многое другое.

Студенты — такие же, как в Москве, впрочем, с одним отличием: нет ни одного негра. Это связано с особенностью региона. Профессора ходят в достаточно свободной, порой даже очень свободной одежде. Джинсы, порванные на коленях, в порядке вещей.

Меня постоянно приглашают в разные ресторанчики поужинать – я уже попробовал китайскую, итальянскую и другие местные кухни.

Был в концертном холле на выступлении заезжих джазовых знаменитостей – никогда не видел столь разнородно одетой публики, от рваных маек и джинсов до норковых шуб и бриллиантовых заколок.

Вспоминая московский кошмар каждодневной нервотрёпки, понимаю, в какой невероятно бескультурной ситуации мы живём – бесконечные звонки, визиты, какие-то политические интриги. Тем не менее, оставаться здесь не собираюсь. Мне уже неоднократно предлагали подумать о том, чтобы подать заявку на занятие позиции на следующий год, а возможно и на несколько лет. В Москве я начал очень много дел, много людей оказались вовлечены в них, безусловно, я несу ответственность за них, поэтому особого рвения остаться здесь надолго я не чувствую.

Стас, дорогой, у меня к тебе предложение. Я сейчас готовлю к изданию большую энциклопедию по культуре Китая и Японии. Там будет много разнообразного иллюстративного материала. Не мог бы ты взяться за его обработку, довести, так сказать, до типографического качества. Если сможешь, то я тебя включу в рабочую группу. Думаю, тебе это будет интересно, познакомишься с Юго-Восточной Азией, да и дополнительный заработок.

Я здесь подсчитал, оказывается, я уехал всего на четыре месяца, а не на пять, как думал раньше. Так что совсем скоро вернусь!

Береги себя, обнимаю, твой Григорий».

— В который раз уже убеждаюсь, что Гришка стал большим человеком. И жизнь у него интересная, насыщенная.

Станислав смотрел в стену.

— А у меня, разве не интересная и насыщенная?

— Была, — сам себе ответил на вопрос.

— Что он там написал про студента-инвалида? Какой-то цигун, — Стас вновь повернулся к компьютеру и ввёл в поиске запрос: «цигун».

Полночи Станислав изучал найденные в интернете статьи.

— И как я раньше этого не знал, почему информация об этом феномене китайской культуры прошла мимо меня?

Выключать компьютер не хотелось, так сильно заинтересовала информация о цигун. Но надо было спать, вторая ночь в работе, чувствовалось лёгкое головокружение.

— Спать, спать. Завтра берём новый курс жизни. Да и начнём пытать друга по поводу этого самого цигун. А вдруг!

«Гриша, здравствуй!

Спасибо за опять-таки интересное письмо. То о чём ты написал, в книгах и журналах не прочитаешь. Спасибо!

Конечно, я согласен тебе помочь с энциклопедией. Присылай по электронке картинки, я всё сделаю. Требования издателей я знаю, так что всё будет нормально.

Гриша, ты написал о занятиях цигун со студентом-инвалидом. Какое совпадение. У меня есть очень хороший знакомый, у которого в результате аварии повреждён позвоночник. Врачи говорят разное, одни вселяют надежду на выздоровление, другие дают очень невесёлые прогнозы. Короче, ноги у него не ходят, паралич. И вот, по-моему, он пал духом. Хочу его поддержать. Не мог бы ты мне объяснить или научить китайской технике цигун, чтобы я попробовал помочь ему.

Обнимаю, Стас».

Звук открываемой входной двери заставил Станислава обернуться.

— Стасик, привет! – пришла двоюродная сестра.

— Катюша, здравствуй! Что-то ты сегодня не как обычно.

— Я только продукты принесла, — Катерина прошла на кухню. – Вечером приду. Ты не забыл, у тебя сегодня банный день. Будешь мыться.

— А что, сегодня уже четверг? – лицо Стаса выразило крайнее удивление.

— Милый, ты в каком измерении живёшь? – вошедшая в комнату сестра, внимательно посмотрела на брата. – Что-то вид у тебя нездоровый, мешки под глазами. У тебя всё нормально?

— Да, всё в порядке. Просто две ночи не удалось нормально поспать.

— Что случилось? – забеспокоилась Катя.

— Случилось? Помнишь моего друга детства Гришку? – с какой-то интригой спросил Стас.

— Гришку? Конечно, помню. Мы с ним за яблоками в сад за вашим домом лазили, и он потом помогал мне с забора слезть, я на гвозде повисла.

— Я его нашёл!

— Да ты что!?

— Точно. И мы с ним по электронке переписываемся, — Стас развернулся к компьютеру и кивнул в сторону монитора.

— И как он?

— Он… ну ты что… он профессор, сейчас лекции в американском университете читает. Скоро вернётся в Россию.

— Значит увидимся?

Наступила тишина. Стас повернулся к сестре и пристально посмотрел ей в глаза.

— Нет, не увидимся, — сказал он серьёзно. — Я веду с ним переписку и он не знает о моей проблеме. Ни к чему ему это знать. Для него я живу в Оренбурге.

— Ты что, сбрендил?

— Так надо!

— Кому? Тебе или ему? – Катя села на стул. – Друзьям нельзя врать.

— Я не вру, я не говорю всей правды.

— Что тебе это даст? Ты будешь постоянно выкручиваться, что-то придумывать и всё равно обманывать. В конечном итоге, вся правда всплывет, и ты потеряешь друга. Потеряешь навсегда. Тебе от этой мысли не страшно?

Стас молчал.

— Стра-а-ашно, если молчишь. С этим и будешь жить.

— Не могу я ему об этом написать, — оживился брат. – Понимаешь, не могу. Боюсь.

— Чего?

— Жалеть начнёт.

— А тебя и надо жалеть и помогать тебе. Ты же в настоящий момент инвалид.

— Катя!!! – сказал так, что если бы мог, вскочил на ноги.

— Что, Катя? Что не правда? Правда. Тебе надо выкарабкиваться. И кто тебе поможет как ни друзья. Родственники? Да кроме меня у тебя никого нет. А у меня ещё и семья. Ты не хмурь брови. Это жизнь и никуда не денешься. Хочешь закрыться от всех в своей квартирке, из которой ты и выбраться не можешь. И что будет тогда? Зачахнешь и сгниёшь! – по щекам Кати потекли слёзы.

— Катюш, извини, — Стас подъёхал к сестре и взял её за руку. – Всё как-то спонтанно, необдуманно. Я пока не знаю, что мне делать. По крайней мере, Гриша непроизвольно дал мне направление куда идти. Я попробую. Ну, и когда он вернётся в Россию, я найду способ всё ему объяснить.

— Да? – Катя платком вытирала лицо.

— Да. Точно.

— Тогда всё! До вечера. Я побежала.

Сестра встала, погладила брата по голове и, не оборачиваясь, вышла из комнаты. Щёлкнул замок. Станислав остался один.

— Один, опять один. А может она и права?

Въехав на кухню, Стас увидел на столе в вазе яблоки, сложенные пирамидой. Улыбнулся, посмотрел на входную дверь. Улыбнулся ещё раз, взял яблоко и откусил.

— А почему профессор молчит? Почему нет письма?

Жуя яблоко, он подъехал к столу с компьютером.

— Так, так, — пальцы быстро бегали по клавиатуре, — о, а это что? Я в какой-то рассылке? Ну-ка, посмотрим.

«Дорогие собратья!

Всех вас – с китайским новым годом! Годом Дракона, годом мудрости, выдержанности, спокойствия и терпения…»

— Да это же от Гриши, — Стас придвинулся ближе к столу.

«… Дракон – символ, который сочетает в себе водное начало инь и огненное начало ян. Обычно дракон изображается играющим с жемчужиной – символом солнца, которую нельзя поглотить, как нельзя истребить мудрость в этом мире.

Желаю всем здоровья и мудрости. Придерживайтесь морали помощи и самосовершенствования, наша миссия в этой жизни – быть рядом с теми, кому хуже, чем нам.

Берегите себя. Ваш Григорий Арамов».

— Чёрт возьми! А хорошо сказал. Да к тому же сегодня ещё и праздник, — Станислав отвернулся от компьютера. Прищурив правый глаз, твёрдым голосом произнёс, — значит так, сегодня баня, всю грязь с себя долой и шагаем в год Дракона, начинаем новую жизнь!

«Стас, дорогой, здравствуй!

Здесь, ни с того, ни с сего начались снежные завалы и заносы. Красота! Город почти отрезан от мира. А ещё развитая страна.

Не удивляйся, я там поздравил друзей с китайским новым годом, и тебя включил в эту рассылку. Давай приобщайся к восточной культуре.

Кое-какие рисунки я подготовил и сегодня тебе вышлю. Попробуй.

Да, по поводу твоего знакомого. Конечно, я постараюсь тебе помочь. Но ты должен правильно понимать, что таким техникам как цигун по переписке, да и по видео, не обучают. Здесь, как говорят китайцы, обучение должно быть «от сердца к сердцу», т.е. человека должен учить человек. Я обучался цигун у буддистского монаха, который является носителем данной техники. Но что-нибудь придумаем. Может, вырвешься как-нибудь в Москву, а то может быть я, по случаю, появлюсь в Оренбурге. В любом случае я буду в письмах высылать тебе некую информацию, которую ты должен будешь изучать и отрабатывать, чтобы потом помочь своему другу.

Да! Тут ещё праздник! Кого, как ни тебя поздравить с Днём защитника Отечества! У нашей страны накопилось столько врагов, что боюсь, этот день может оказаться очень актуальным.

Держись! Твой, Григорий».

— А ведь, и правда, завтра праздник. Правильно, ведь Славик обещал заглянуть.

Вячеслав аккуратно посыпал сахарным песком нарезанный кружочками лимон. Достал, принесённую с собой стеклянную баночку и открыл её. Кофейный запах наполнил кухню.

— Сейчас мы ещё сдобрим молотым кофе, — постукивая по наклонённой баночке пальцем, Вячеслав посыпал кусочки лимона тонким слоем ароматного коричневого порошка. – К хорошему коньяку самая лучшая закуска. Ну, давай!

— За день Советской армии и военно-морского флота, — произнёс Стас и поднёс свою рюмку к рюмке друга.

— Из наших кто сегодня звонил? – Вячеслав положил дольку лимона в рот, начал жевать и закрыл от удовольствия глаза.

— С утра телефон раскалился от звонков. Первым Женька Абросимов позвонил в семь утра, а потом, пошло и поехало.

— Генерал звонил?

— Я ему первый позвонил. Слав, ты знаешь, после возобновления моих отношений с другом детства, — Станислав аккуратно разливал коньяк, — я пересмотрел свою жизнь и решил бороться. Я встану и пойду!

— Пойдёшь конечно, без сомненья. Тогда, за друзей!

— А что твой друг детства, обещал помочь?

— Он ничего не знает о моей проблеме. Слушай, ты так смачно жуёшь лимон!

— Не уводи в сторону. Ты что, серьёзно? Он не в курсе?

— Михалыч, абсолютно серьёзно. Но ты знаешь, он мне какой-то заряд надежды передал. А потом, что я сиднем сижу. Я мир хочу посмотреть, я сначала помогу себе, а потом, хочу другим помогать, чтобы они смогли в себя поверить. Не болезнь враг человеку, а его неверие в самого себя, вот страшнейший вражина.

— Ну, тогда по третьей и чай. Галка испекла классный пирог, — Вячеслав встал, улыбка сошла с лица, — Викторыч, за тех, кого с нами нет.

— Слава, знаешь, я часто их вспоминаю. Вижу их живыми и никак по-другому. Ком к горлу подкатывается, хочется заплакать. Какие ребята…

Два друга замолчали. Смотрели куда-то в бесконечность и думали. Казалось, каждый думал о своём, а на самом деле их мысли шли рядом.

Прошло минут пять в молчании.

— А где Галкин пирог? – смахнув слезу, спросил Стас.

— Момент, — засуетился Михалыч.

Любил Станислав этот праздник. Славка всегда приходил, хоть на часок, но приходил обязательно. Друзья звонили.

В прихожей раздался звонок. Вячеслав улыбнулся.

— Не включай камеру. Нажми на кнопку замка. Не бойся, я с тобой, — говоря эти слова, Михалыч подозрительно улыбался.

— Стас, привет! – произнёс вошедший коренастый мужчина, — с праздником!

— Мусик! Вот уж кого не ожидал! – друзья обнялись.

Радости Стаса, как говорится, не было предела, ведь не виделись они лет пять, а то и больше. Вместе учились, служили, а после Афганистана судьба развела их по разным городам.

— Ну, вы тут всё? – Александр Мусиенко обратился к Вячеславу.

— Да. Можно уже, — ответил тот.

— Что можно? – с удивлением спросил Станислав. – Давай по пятьдесят грамм.

— Нет, нет. Я за рулём. Мне ещё сегодня мотаться и мотаться. Так, Михалыч, давай, не тяни.

— Стас, где у тебя ключи от квартиры? – Вячеслав окинул комнату взглядом.

— Зачем?

— Зачем, зачем, – Александр улыбнулся. – Гулять пойдём.

— Нет!

— Да!

— Как?

— Сказал бы я тебе как, но мы попробуем по-другому, — смеялся Михалыч.

Вдвоём друзья аккуратно спустили по лестнице Станислава в инвалидном кресле на улицу. Свежий весенний ветер ударил ему в лицо, от чего он чуть не задохнулся. Чувство неописуемой радости охватило Стаса. То, что он наблюдал из окна, было совсем рядом. Наклонившись в сторону, Станислав захватил пригоршню мокрого холодного снега. Как это было хорошо! Хотелось жить.

Закатив коляску в квартиру, компания столкнулась с Катериной. Вид у неё был воинственный, древние амазонки по сравнению с ней были котятами.

— Вы! Вояки! Мать вашу! – она сделал шаг вперёд, а вся дружная команда, от неожиданности, два шага назад. – Вы что себе позволяете! Меня чуть инфаркт не хватил, когда зашла в пустую квартиру.

— Катюша, мы быстренько, мы… — начал оправдываться Михалыч.

— Молчать! – прервала его Екатерина. – Смирно! Вас спасает только то, что вы не весь лимон съели, — все резко выдохнули и расслабились. – Ребятки, — Катя сияла от радости, — спасибо вам за всё и с праздником!

— Как я всё-таки люблю вас всех – Стас был счастлив. Он теперь точно знал, чего хочет и полностью был уверен, что добьётся своего.

«… Сегодня приснился страшный сон. Вышла моя энциклопедия, а на ней стоит фамилия автора – Стивен Кинг. И ты мне объясняешь, что это сделано по просьбе издательства, мол, его фамилия более популярна, чем моя. Знаешь, это как беременным женщинам в последний период снятся страшные сны.

Стас, начал ли ты изучать тот материал, который я тебе прислал в прошлом письме? Ещё раз обрати внимание на то, что очень важно при выполнении данной техники максимально возможно снять напряжение физическое и психическое. Понимаю, это сложно, но к этому надо стремиться…».

Станислав уже вторую неделю упорно изучал присланные Григорием материалы по практике цигун. Казалось бы, простые движения, проще некуда, а никак не укладывались в голове. Пришлось, в прямом смысле, попотеть.

Прошёл ещё месяц. В ходе активной переписки пришло определённое понимание, что и как делать. Намечался маленький прогресс.

«… Стас, ты молодец. Всё правильно понимаешь, надеюсь и в практике у тебя так же успехи. Жаль, что пока не получается показать тебе вживую. Да и твоего знакомого посмотреть бы и дать определённые советы.

Учись концентрировать своё сознание на определённых местах своего тела. Ещё раз внимательно прочитай мои рекомендации от 2 апреля. Это очень важно. Прилечу, обязательно переговорим по телефону…».

— Поговорим по телефону, — Станислав задумался. – Вот этого я и боялся. Домашний телефон ему давать нельзя, сразу догадается.

— А ты купи мобильный, — ответил сам себе и добавил, — попроси Михалыча.

— Да, точно!

«…Мне пришло подтверждение, что билеты в Москву заказаны, я их получу дней через десять по почте. Пока что я прибываю в Москву 4 мая. Однако, в Америке царит такой бардак, что я скорее буду верить предсказаниям звезд, нежели местному расписанию. У нас даже пригородные электрички ходят точнее.

Стас, огромное спасибо за обработанные фотографии. Всё сделано очень качественно и быстро.

Судя по твоим письмам, ты активно постигаешь наследие китайских мастеров цигун. Надеюсь, твоему подопечному от этого будет существенная помощь…».

Станислав закончил читать письмо и задумался. Скоро Григорий вернётся в Россию. Это хорошо. Но вот как вести себя? Врать бесконечно невозможно. Надо как-то выходить из глупого положения.

— Ладно, посмотрим, время покажет и что-нибудь придумаем, — сняв футболку,  Стас подъехал к системе блоков, которые когда-то ему сделал Михалыч. Настало время занятия.

Спокойно, без резких движений он скрупулёзно сделал суставную гимнастику. Используя систему блоков, Стас поднимал, сгибал и разгибал непослушные ноги. После проведённого себе массажа, тело приобрело красный оттенок и покрылось испариной. Особенно тщательно он обрабатывал свои ноги. В конце «разминки» Станислав почувствовал приятную усталость. Подъехав к открытому балкону, начал спокойно дышать, так как было предписано методикой, присланной Григорием. Этот момент ему нравился, он ощущал, как тело начинает увеличиваться и в то же время становится лёгким. Посещала мысль — «жаль, что человек не может летать».

После короткого отдыха Стас приступил к основной теме занятия. Движения, которые он делал, ему были уже знакомы, их он отрабатывал ежедневно. Начал чувствовать своё тело.

В заключении медитация. Настоящее таинство. Никогда ранее он не был в таком состоянии и не испытывал ничего подобного. Прикрыв глаза, Стас стал прислушиваться к своему дыханию. Постепенно дыхание успокаивалось, мышцы расслаблялись, и создалось впечатление полного растворения в пространстве, ему казалось, что всё тело рассыпалось на атомы и те разлетелись во все стороны. Он увидел себя, стоящего на берегу лесного озера. Вокруг огромные дубы шелестели листвой, а впереди озеро с тёмно-синей водой и неизмеренной глубиной. Сознанием Стас понимал, что это озеро питает живительной силой деревья, растущие вокруг. Как только он это осознал, его ноги, словно корни деревьев, стали врастать в землю всё глубже и глубже. Испуга не было. Ему казалось, что он своими корнями проникает во что-то огромное и мощное. В какой-то момент Стас увидел и одновременно почувствовал, что по корням к нему течёт мощная энергия, энергия жизни. В этом состоянии можно было находиться вечно.

До сознания стал доходить звук далёкого барабана. Это сработал таймер, предусмотрительно поставленный Станиславом. Корни, растущие из ног, быстро покинули землю. Стас сделал глубокий вдох и медленно открыл глаза. Было хорошо. Вот, просто хорошо и всё.

За окном, во дворе, играли в футбол мальчишки. Стас посмотрел немного на игру, хмыкнул и произнёс:

— Ну, я вам покажу потом, как играть надо!

— Стас, дорогой, здравствуй! – радостный голос разрывал телефонную трубку.

— Гриша! Привет! Прилетел? – Стас узнал голос из детства, погрубевший, и всё же узнаваемый.

— Да, в Москве. Как ты?

— Да я нормально. Что у тебя? – Стас не знал, что говорить. Рад звонку, но в тоже время чего-то боялся.

— Я через неделю в Шанхай улечу, ненадолго, дней на пять. Вернусь, обстоятельно переговорим. Эти дни я буду сильно загружен.

— Я понял.

— Я читал твои вопросы по практике цигун. В самолёте начал писать ответ. До отлёта в Китай я их закончу и вышлю тебе.

— Спасибо! Понял.

— Как там твой подопечный?

— Работает. Есть положительные моменты физического плана, да и в поведении он здорово изменился. Видимо внутри тоже что-то срабатывает.

— Конечно, срабатывает, — всё тем  же весёлым голосом продолжал Григорий, — должно срабатывать. Я кое-чего тебе привезу из Китая, пришлю по почте. Потом объясню. Всё. Пока! Убегаю.

— Всего!

Раздались гудки.

Станислав был рад. Как давно он не слышал голоса друга. И вот, свершилось. И тут же задумался. Новая проблема. Гриша что-то привезёт и вышлет по почте. Интересно куда? Опять крутить-вертеть. Сколько можно? Ещё две недели до разговора, надо что-то придумать.

— Думай, думай, думай. Всё! Время занятий.

«Стас, дорогой, здравствуй!

Завтра последний день пребывания в Шанхае и все свалилось именно на него — предполагается бесконечный обед с местным руководством университета, а затем, столь же содержательный ужин в консульстве. Надо выдержать.

По твоему последнему письму. Ты всё правильно понимаешь и делаешь. Судя по описаниям, у твоего друга начинаются положительные изменения. Я был в Хэнани и навестил там своего учителя, долго с ним содержательно беседовал по твоему вопросу. Есть что рассказать. В полёте набросаю тебе некий конспект беседы с учителем.

Извини, много писать нет времени, пора идти.

Прилечу, сразу позвоню.

Обнимаю, твой, Григорий».

— Ну вот, близится час Икс, — как всегда сам себе констатировал Станислав.

— Стасик, привет! – поздоровалась вошедшая Катерина.

— Привет! Стой, стой, стой… — Стас чуть не подпрыгнул в кресле. Наверное, если бы мог, точно подпрыгнул. – Сестрёнка, ты вовремя! Ты спасёшь положение!

— Кто в положении? – раздался с кухни голос Кати.

— Ты!

— Я?

— В смысле… ну ты понимаешь…

— Абсолютно ничего не понимаю, — Катя стояла в проёме двери, держа в руках два пакета кефира.

— Короче так. Гриша через два дня прилетит в Москву…

— Опять прилетит? Он же недавно только из Америки прилетел.

— Слушай, не сбивай меня с мысли. У него работа такая. Он прилетит из Китая…

— Час от часу не легче.

— Ну, не перебивай, прошу же.

— Всё. Говори.

— Он что-то привезёт мне…

— Отлично! Что?

— Катя, ну!

— Всё, всё, молчу.

— Не знаю что, но что-то привезёт.

— Ну и отлично.

— Ёлы палы! – Станислав готов был взорваться. – Помолчать и послушать можешь?

— Да!

— Слушай!

— Да.

— Он это что-то хочет прислать мне по почте…

— Ну и…

Стас взглянул так на сестру, что у неё свело мышцы лица.

— Куда он это пришлёт? – выдержал паузу, глядя на Катерину. — Молодец. Начинаешь соображать. Я же не могу ему свой адрес дать. Тайна сразу откроется…

— Не тайна, а обман, — спокойным голосом ответила сестра. – Теперь помолчи ты.

Катерина встала со стула, подошла вплотную к брату, свела брови к переносице и своим взглядом просверлила глаза собеседника до самого мозга.

— Вот что я тебе скажу, братишка. Заврался ты дальше некуда. И если не остановишься, конца этому не будет. Молчи! – резко сказала она на попытку Стаса открыть рот. – Слушай меня. Я всё же на полгода старше тебя. Стасик, заканчивай с враньём. Расскажи Грише всё. Легче станет и лучше будет. Теперь говори.

— Катюш, последний раз. Честно. Выручишь и с этим покончу. Всё ему расскажу. Честно, честно.

— Что придумал на этот раз?

— Я Грише скажу, что ты летишь ко мне, в Оренбург, в гости. Пусть он с тобой и передаст то, что не знаем мы, но говорим об этом. Так, мол, будет быстрее, чем по почте. Встретишься с ним, ведь тоже не виделись, бог знает сколько лет.

Катя о чём-то думала, явно прикидывая какие-то варианты. На брата смотрела с прищуром. И вдруг, лицо её перестало что-либо выражать, потом улыбнулась и сказала:

— Ладно! Уговорил. Но в последний раз.

— Конечно. Заяц трепаться не любит.

— Сейчас приготовлю ужин.

Медитация после занятий шла как обычно. Вдруг, Станислав почувствовал, как где-то в копчике закололо, потом начало пульсировать. Испуга не было, он просто фиксировал то, что происходит. Через какое-то время пульсация стала подниматься по позвоночнику вверх, вот она достигла поясницы, запульсировало между лопаток, в шее, точечная пульсация достигла темени. И тут, Стас увидел со стороны, как из его черепа извиваясь, что-то стало подниматься вверх. Он понимал, что нельзя напрягать ни сознание, ни тело, только наблюдать. На этом «что-то» стали распускаться листья. И в тот же миг из рук, плеч, спины, груди стали вылезать ветви и на них, как в ускоренном кино, распускались листья. Через какое-то время Станислав был похож на дерево, такое же дерево, как и стояли вокруг озера. Он ощущал каждую ветку, каждый листик. Чувствовал, как по невидимым каналам течёт нечто, наполняющее его и дающее ему силы…

Когда открыл глаза, почувствовал что его рубашка стала мокрой. По лицу текли капельки пота.

— Вот это да! Что это было? – тихо произнёс и пощупал руками рубашку.

Но в тоже время, было легко, как от хорошего сна, поражала ясность ума. А ведь предстоял ещё и ночной сон. Состоится ли он?

Заснул быстро и легко. Во сне он оказался у озера, на том самом месте, где видел себя в медитации. Сидит в инвалидной коляске и смотрит на озеро. Над водой стал подниматься туман.

— Стас, вставай. Хватит сидеть. Пора-а-а… — до боли знакомый голос шёл от озера вместе с туманом.

— Я не могу, я к креслу прикован, — Станислав опустил взгляд и увидел, что вместо кресла он сидит на пне, корни которого оплели его ноги. Попробовал пошевелить ногами, но корни крепко прижимали их к пню.

— Можешь… — продолжал тихий спокойный голос, — посмотри пень-то трухлявый.

Ещё раз, посмотрев на пень, он увидел как от того отваливаются куски гнилой древесины.

— Давай…

Стас пошевелил ногами и корни, обвивающие их, как верёвки упали вниз. Посмотрел на озеро, оно светилось и бурлило. Встал. В глаза ударило солнце.

— Вот это я поспал, — с удивлением проговорил Станислав, глядя на часы.

Зазвонил телефон.

— Стас, дорогой здравствуй! Не отвлекаю?

— Гриша! Привет! Нет, нет. Говори. Ты прилетел?

— Да, на месте. Слушай, я тебе привёз хун хуа ёу.

— Чего? – Станислав произнёс это с таким удивлением, что Григорий быстро исправился.

— Ой, прости. Это я не ругаюсь. Это масло красного цветка. Это для наружного применения. Я всё объясню. Мне нужен твой адрес, чтобы отправить бандероль.

Стас немного замялся.

— Гриша, тут можно по-другому и быстрее. Катя ко мне в гости собирается приехать. Можно с ней передать. Она в ближнем Подмосковье живёт.

— Катюша!? Отлично! Конечно через неё. Давай быстрее её телефон. Записываю.

Станислав беспрерывно ездил по комнатам, не останавливаясь, периодически поглядывая на часы.

— Так, так. Вот сейчас они должны встретиться, — сделав очередной круг, опять посмотрел на часы. – Уже. Понятно, ещё поговорят несколько минут и домой.

Минут через десять позвонила Катерина и сообщила, что встретилась с Гришей. Масло взяла. Вечером приедет.

— Как вечером? – чуть ли не криком спросил Стас сестру.

— Стасик, спокойно. Мы сейчас в кафе пойдём, пообщаемся, — шёпотом добавила, — жди.

Гудок в трубке закончил разговор.

Ждать Стас умел. Но сейчас это «жди» было невыносимо и он продолжил колесить по квартире.

Время тянулось долго. Очень долго. Катастрофически долго.

— О чём они там будут разговаривать?

— Как о чём? – ответил сам себе другим, более спокойным голосом. – О жизни. Столько лет не виделись.

— Ну да. А если вдруг она…

— Нет, нет. Ты что, Катюша не подведёт.

Стас вновь посмотрел на часы, резко выдохнул и поехал на кухню. Из холодильника достал два помидора, нарезал маленькими кубиками в глубокую тарелку. Туда же нарезал кубиками чёрныйо хлеб, всё перемешал, поперчил, посолил, взял ложку и, наблюдая в окно за мальчишками на площадке, стал медленно есть приготовленное блюдо. Очень медленно.

За этим занятием время пролетело быстро. Щёлкнул замок в двери.

— Стасик! Это я, — из коридора звенел радостный голос сестры.

— Ну, наконец-то, — Стас повернулся к двери.

— Привет! Дружок! – в дверях стоял улыбающийся Григорий.

Вот она. Классическая минута молчания.

— А я то, никак не мог понять, почему в распечатке по оплате мобильного нет междугородних тарифов, — с этими словами Григорий подошёл к другу и крепко обнял его. – Что же ты молчал. Стас, дорогой! Какой же ты дурень.

Стас молчал и смотрел на друга детства. Из его глаз не капали, а текли слёзы.

— Стас! Встань дружок. Пора…

С последней фразой Григория Станислав почувствовал сильную колющую боль в стопе и икроножных мышцах, потом, как после онемения по ногам побежали слабые колики.

— Стас! – закричала Катя. – Что с тобой? Гриша! Что происходит!?

— Спокойно! – Григорий наклонился к Станиславу взял его за руки и посмотрел в глаза. – Стасик, дорогой, расслабься, не сопротивляйся.

— Больно, — морщась от боли, произнёс Стас.

— Нормально, так и должно быть, — Григорий быстро прошёл в прихожую и так же быстро вернулся, неся в руке маленькую коробочку.

Судорогой начало сводить ноги. Боль была невыносимой, Стас застонал, прикусывая губу. Гриша неспеша вводил в тело Стаса маленькие тонкие иголки, вынутые им из коробочки.

— Спокойно, спокойно, — приговаривал Григорий, — сейчас всё пройдёт. Всё хорошо, всё очень прекрасно.

— Что прекрасно? – Катя тряслась от необъяснимого страха.

— Ноги, ноги заработали, — закричал Гриша.

Судорога потихоньку отпустила. Станислав успокоился, восстановил дыхание и с надеждой посмотрел на друга.

— Стасик! Дорогой! – глаза Григория горели и слезились от радости. – Пошевели ногами.

Стас опустил голову и посмотрел на свои ноги. Попробовал подвигать коленями. Они двинулись. Чуть повернул стопу одну, затем другую.

— Ребята, — произнёс шёпотом, — ребята, а ведь корни как верёвки слетели…

    2016, сентябрь

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *